– Дэн? – неуверенно позвала я. Фигура дрогнула и медленно обернулась ко мне, глядя горящими глазами. А потом это воплощение кошмара встало и двинулось в мою сторону. Перед глазами все поплыло, и я поняла, что сейчас упаду…

Глава 9

Одна

Утро. Просыпаться не хочется. И не потому, что не выспалась, но надо на учебу, а потому, что даже с закрытыми глазами я чувствую, что вокруг все изменилось. Во-первых, постельное белье. Привыкнув к невесомому, ласковому шелку, хлопок теперь ощущаю как наждак. Во-вторых, с улицы пробивается свет. При бархатных портьерах такого не было. В-третьих, и в-главных, – Дэна в квартире нет. И эта звенящая тишина давит на психику. И не дернешься. Я ведь сама этого хотела?

Тяжело вздохнув, села на кровати, огляделась. Я уже подзабыла, как на самом деле выглядит эта квартира. Что ж, придется вспоминать, поскольку чудеса кончились. Почти месяц, проведенный в сказке, окрылил меня и здорово избаловал. А с высоты падать всегда больнее. Мой принц на поверку оказался не таким уж и прекрасным, а его чудеса с изнанки густо запачканы отвратительной грязью.

Я честно пыталась не вспоминать случившееся, но память услужливо подсовывала картины вчерашнего вечера: черная фигура, склонившаяся над человеком, тревожное лицо Дэна надо мной и наш дальнейший разговор. Я догадалась, что он там делал, едва пришла в себя. Он не пил кровь, нет. Он забирал Силу того горе-грабителя. А как – я ведь знаю, потому что испытала действие черной магии на себе. Целых два раза. Точнее, три, если считать тот, первый раз во время моей болезни. Мне он давал Силу, у них забирал. Какая разница, происходит-то это одинаково – через поцелуй. Как он мог? Как он мог! И после этого он еще прикасался ко мне! А с женщинами! Моя соседка, та девушка в павильоне. Господи святый! Конечно, я догадывалась, не совсем же дура. Но догадываться – одно, а услышать от него подтверждение – совсем другое.

Дэн еще пытался отмолчаться и перевести тему. Сокрушался, что так напугал меня, и досадовал, что мне приспичило вернуться. Отряхивал от снега, укутывал теплее, потому что я уже закоченела на морозном ветру. Почти бегом вел домой, пояснив, что через десять минут после нашего ухода Круг Забвения развеется. Тогда прохожие увидят место нападения во всей красе. Грабители, конечно, обморозятся, пока не приедет милиция, но туда им и дорога. Мне было плевать на них, такие уроды не должны ходить по улицам моего города. Меня волновало другое – он не ответил на прямой вопрос, и всю дорогу до дома я страстно молилась, чтобы мои предположения оказались ошибкой.

Придя домой, Дэн первым делом принялся отмывать мое лицо от крови, аккуратно промокая мягкой губкой пострадавшее место. Сказал, ничего страшного, повезло, что удар пришелся вскользь, все кости (и зубы) остались целы. Разбитый нос, рассеченная губа и синяк на скуле сейчас исправим. А когда уже поднял руки, чтобы приступить к лечению, я не выдержала и потребовала объяснения.

– Что ты видела? – спросил он.

– Я хочу услышать это от тебя. Скажи мне, что я видела? Что ты делал с ним? Как ты забираешь Силу у людей?

– Ты не успокоишься, пока не узнаешь всю правду, да? Будешь изводить себя подозрениями, и мы оба будем мучиться этой недосказанностью. Что ж, пусть будет правда.

С застывшим лицом, бесстрастным голосом он прочел мне краткую лекцию по черной магии.

…Обряд черной магии под названием «Поцелуй смерти» – единственное заклинание из этого раздела, не требующее крови и тканей жертвы для получения магической Силы…

…Жертву предварительно «раскрывают», вызвав сильнейшие, устойчивые эмоции – ярость, ненависть, ужас. Самый эффективный способ в женском варианте – сексуальный контакт…

…Канал для доступа к магической оболочке получается через ротовое отверстие совместно со зрительным контактом, который не должен прерываться во время проведения обряда. Маг «раскрывает» жертву, перестраивает зрение на магическое, затем…

Я слушала, уткнувшись взглядом в пол, и думала, что никогда больше не смогу смотреть на него прежним взглядом. Человек, которого я считала идеалом мужчины, благородным, порядочным, более возвышенным, чем я сама, оказался вместилищем такой грязи, какую я вообразить себе не могла. Ненавижу! Все это время, что мы знакомы, мое сердце трепетало при одном только взгляде на него. А он в то же время целовал мужиков и трахал баб, которые готовы лечь с первым встречным! И все для того, чтобы творить чудеса. Такой расклад не для меня. Что же, радикальное, но весьма действенное лечение для моего больного сердца. Одна капля яда – и любовные муки позади. Идол пал с пьедестала.

Встрепенувшись, подошла к зеркалу. Да-а! Красавица, ничего не скажешь. Синяк здорово заметен, и губа теперь заживать будет неизвестно сколько. И болит еще. Не зря ли я отказалась от лечения? Нет! – сама себе сердито напомнила о том, что с чудесами покончено. До свадьбы заживет. Конечно, заживет. Такое событие, как свадьба, в моей жизни теперь вряд ли возможно. «Так тебе и надо, Машка! – сказала я сама себе. – Был Мишка – верный друг, так захотелось выпендриться. Скажите пожалуйста – настоящий король! Благородный рыцарь на белом коне. За что боролись, на то и напоролись. Мишка теперь на тебя и не посмотрит. А этот! – даже думать о нем не хочу. И не буду! И пусть только попробует присниться». Кстати, снился. Совсем смутный сон, сюжета не помню абсолютно, но Дэн там был точно.

На учебу в этот день я так и не съездила. Сначала долго уговаривала себя, что отсидеться до Нового года дома все равно не получится – на неделе два экзамена, один из которых история Средних веков. После учиненного вчера королем меня препод будет кушати, медленно и со смаком. И никуда не денешься.

Пересиливая себя, оделась, замазала погуще тональным кремом синяк. Результат, прямо скажем, так себе. Блин, и в кого я такая принципиальная дура?! Ведь предлагал вылечить! Нет же, мне вожжа под хвост попала. Я сказала, чтобы больше никакой магии рядом со мной и в моем доме. Хотела и подарок вернуть – цепочку с подвеской, но тут возмутился он:

– Не вздумай! Амулет останется с тобой.

– Нет, – покачала я головой. – Грязь на себе носить не буду.

– Если для тебя принципиальна чистота магии, он чист. Я сделал его из остатков той Силы, что собрал в день свадьбы на Шаманской горе.

Наврал, поди, что ему стоит? Но руку мою перехватил и держал до тех пор, пока я не пообещала, что не сниму оберег.

Короче, дошла я до места вчерашнего происшествия… и повернула обратно. Просидела дома, думая тяжкую думу. Этих уродов показали по местному телевидению. Да, уделал он их знатно! Ни одной целой рожи, а у некоторых и переломы в придачу. И полная амнезия. Диктор подчеркнул, что это уже – дцатый схожий случай за последние три недели.

На душе скребли кошки. Я разглядывала найденный в том дворе цветок из моего букета с противоречивым чувством. Букет наверняка забрали как вещдок. Мне было страшно, и мне было горько. Я боялась милиции. Да, боялась. Потому что кое-кто чхать хотел на наши законы, а мне в этом городе жить. А еще, глядя на эту несчастную, растоптанную, замерзшую розу-у-у… откровенно ревела.

Как я ни замазывала синяк, как ни прикрывалась ладонью, Наташка, конечно, углядела мою побитую физиономию. Некоторое время взирала молча, а потом поинтересовалась:

– Ну и что это у тебя такое? Только не говори, что упала!

– Надо же, с первого раза угадала. И правда упала.

– Не ври, Машка! – подозрительно прищурилась подружка. – Это тебя твой благоверный, что ли, «приласкал»?

– Нет! – Сама не знаю, что меня больше возмутило: то, что его назвали моим благоверным, или предположение, что он меня еще и бьет. – Не он. И вообще, не хочу о нем говорить и вспоминать.